кому то хочется убить, да и вообще блядь пострелять
всегда готов таких всецело понимать
Понимаете, проблема настоящей, реальной войны заключается в том, что ты всё понимаешь, и всё вокруг видишь, и ничего толком снять не можешь. Потому, что очень часто сумасшедший бой выглядит так, что ты, привалясь спиной, где-то корчишься за бетонным обломком, по этому обломку лупят. Единственное, что у тебя в кадре – это маленький кусочек земли. Хорошо, если пробегут какие-нибудь ноги, кто-нибудь упадёт. Потом ты вскакиваешь и начинаешь бежать там к штурмуемому зданию, и у тебя в кадре хорошо, если половинка чьей-нибудь попы и приклад. Потом ты, разумеется, с этой камерой грохаешься, и ничего кроме грязи на объективе у тебя нет. А потом уже наступает полная темнота какого-нибудь подвала, где снять ничего невозможно в принципе.
Документалка – хорошая вещь, но фронтовая документалка она слишком бедна настоящей фактурой, вот так что прям ты объявляешь: «Знаете, ребята, я тут снимаю документальное кино» и спокойно гуляешь по линии огня, вот такого как-то не бывает. Потому, что я понимаю тех, кому хочется убить, да и вообще пострелять