устойчивости сохранение
с готовностью к изменчивости и развитию — нормальное любой системы поведение
«Нормальное поведение любой системы — сохранение своей устойчивости с одновременной готовностью к изменчивости и развитию».
У каждого времени, у каждого исторического периода есть свои особенности.
Никого не удивляет, что время многомиллионных армий ушло в прошлое. И даже если кому-то придёт в голову напасть в духе сражений Первой или Второй мировой, то у него это просто не получится. Хотя, как ни странно, но в основном генералы и политики продолжают мыслить категориями именно прошедших войн.
Революции в том виде, в котором мы привыкли их видеть (в основном в кино) рудиментарно проявляются на глубоких перифериях мировой цивилизации, но и они уходят в прошлое.
Возникает феномен, который ранее был невозможен. Значение приобретает личная позиция отдельного конкретного человека и общий контекст объективных процессов.
Когда личные позиции миллионов людей независимо друг от друга вписываются в этот контекст — исчезает необходимость в физическом ощущении локтя, которое возникало во время массовых акций протеста, неповиновения или революционного энтузиазма. Что, впрочем, не отменяет их.
Информационная среда, в которой мы живём последние буквально два десятилетия, заменила физическую сопричастность. Это не плохо и не хорошо, это необычно. Но это уже так. И развитие социальных процессов в когнитивной и информационной среде происходит очень быстро. Настолько быстро, что человеческая психика не успевает отрефлексировать происходящее.
Как всегда, критерием истины становится практика. А что может практичнее глобального кризиса, который одномоментно сдвигает привычное в область невероятного. А невероятное делает привычным. И мы волею судьбы (а также вполне объективных исторических процессов) сегодня находимся в таком глобальном кризисе.
Мы называем его «пандемией», хотя медицинская часть этого кризиса мизерна. Её вообще можно не принимать в расчёт в силу её микроскопичности и виртуальности.
Это называется «острый опыт». То есть, эксперимент, который проводится в самых жёстких и совершенно нелабораторных условиях. С огромным количеством сопутствующих и противодействующих обстоятельств.
В чём и заключается его ценность — мы исследуем не идеализированную и оторванную от действительности модель, а самую что ни на есть настоящую. Это непросто, так как непросто вычленить второстепенное, зато очень жизненно, так как мы сразу видим, как эта модель взаимодействует с реальным миром.
В силу обстоятельств, о которых мы можем лишь догадываться, власти разных стран синхронно друг с другом отбрасывают все ранее работавшие механизмы достижения согласия и грубейшим образом через насилие навязывают однотипные решения, вызывающие как минимум недоумение адекватностью заявленных целей и применяемых методов их достижения.
И одновременно с этим можно видеть, как социумы самых разных культур и цивилизационных особенностей реагируют на это насилие.
Парадокс происходящего в том, что тот социум, который безропотно сменит нормальность «старую» на «новую», не особенно интересуясь ни причинами, ни целями такого перехода, в буквальном смысле слова обречён. Проблема в том, что нормальное поведение любой системы — сохранение своей устойчивости с одновременной готовностью к изменчивости и развитию.
Если у социума нет одной из этих составляющих — он болен. И, скорее всего, фатально.
В этом смысле приводимая в пример КНР, которая «справилась» с «пандемией» через жёсткий и безоговорочно принятый обществом террор властей — он как раз говорит о серьёзнейших проблемах КНР.
Система, которая прошла через кризис без потерь, вообще-то говоря, смертельно больна. Как долго она будет болеть — вопрос интересный, но если у неё нет иммунного ответа, то чем всё в итоге закончится, предугадать несложно.
Другая крайность — категорическое нежелание меняться — оно тоже не выглядит показателем здоровья. Неизменным может быть только постоялец кладбища — он в полном гомеостазе с окружающей средой. Ему меняться тоже уже нет смысла.
А вот у промежуточных вариантов шанс на новую жизнь есть. Вопрос лишь — какую именно?