в центр дискуссии поставил этику он сразу
бесстрашно и экстраординарно путинскую уязвил заразу

Александр Морозов
Yesterday at 4:00 PM ·
когда Навальный вернулся — а это было совсем недавно, 17 января, — это был настолько эстраординарный поступок, что он сразу поставил в центр дискуссии этику, а и даже религиозный, — ну или «экзистенциальный» — контекст таких шагов. И мыслить об этом было интересно и важно. Сейчас этот этический момент временно сменился малоинтересной темой: надо ли идти голосовать, а она зажевана уже как подошва тапочка у энергичной собаки. А думать про то, надо ли идти в консульство голосовать за кого-то в Ивановской области, — это совершенно не питательно для ума. Тем более в зрелые годы. Поэтому я продолжаю удерживать свой ум исключительно в рамках «личного образа Навального». Поскольку Навальный остается фантасмагорическим явлением, чье существование легко ставится в контекст самых глубоких поисков европейской философии о личности, об автономии, о политическом языке, о ценностях. И в конечном счете главный вопрос: а что, собственно, символизирует наличие Навального в этом постсоветском транзите (который нами изучен вдоль и поперек) и в котором не предполагается никакого «места» для Навального. И если смотреть на Навального как на «политический маркер», то что именно он выгораживает в этом пространстве постсоветского транзита, где ему нет места. И почему он это делает с таким упорством и с таким бесстрашием